был мне другом. Какая разница, существовал он в реальности или нет? Он помогал мне. Я не могу рассказать. Шен посмотрит на меня, как на умалишенного».

Нет, это совершенно невозможно. Голос пропал — и ладно, но никому нельзя об этом знать.

К середине ночи, отчаявшись уснуть, Ал встал с кровати и побрел перекусить, раз была такая возможность.

Шен долепил последнюю мясную булочку и удовлетворенно оглядел получившийся результат. Вышло четыре ряда по шесть булочек. Пока что они выглядели неказисто и неровно, но после варки должны были подняться и округлиться. Оставалось одно из самых сложных дел: соорудить пароварку, так как в инвентаре Шен ее не нашел.

Зато была огромная кастрюля и несколько больших дуршлагов. Он налил в кастрюлю воды, припевая песенку о кастрюлечке, и поставил ее на огонь. Сверху он разместил дуршлаг, а на него выложил булочки, затем поставил еще дуршлаг, и выложил оставшиеся булочки. Выглядело сомнительно, но должно было сработать. Теперь нужно было так все это прикрыть крышкой, чтобы не повредить булочки, и одновременно чтобы не было много дырок.

Он как раз прилаживал крышку, когда в кухню вошел Ал и застыл на пороге.

— Шен? — против воли вырвалось у ученика.

Тот от неожиданности чуть не выронил крышку.

Ал потрясенно рассматривал своего учителя, перемазавшегося мукой с ног до головы и с видом естествоиспытателя пытающегося приладить крышку к странной конструкции.

Шен, наконец, просто уронил крышку сверху, решив, что должно быть достаточно места, и обернулся к Алу.

— А что вы делаете? — протянул тот.

— Булочки.

Ал продолжил растерянно взирать на учителя.

«Делает булочки? Ночью? Лепит булочки? Зачем, если тут столько разной еды?»

— Ты пришел попить водички?

— Ага, — согласно кивнул Ал и достал из шкафа остатки рулета.

Вгрызшись в рулет, Ал продолжил смотреть на Шена, словно ожидая, чего тот еще выкинет.

Шен внимательно наблюдал, как постепенно закипает вода в кастрюле и над ней появляется пар.

— Для кого эти булочки? — внезапно дошло до Ала.

— Для кого? — рассеянно переспросил Шен. — Для всех. Тоже хочешь попробовать? Должны быть готовы где-то через полчаса.

— И вы все это время будете стоять и ждать над ними? Вы не ложились целую ночь, ради чего?

Ал подумал, что Шен не просто так готовит булочки. Трудно было поверить, что учитель, который использует кухню своего черного замка только для хранения чая, внезапно, толком не оправившись от тяжелого ранения, будет всю ночь стоять на кухне и готовить булочки. Что вообще происходит? Он сошел с ума?

— Я могу вам помочь, если хотите.

— Не нужно, все уже и так готово. Теперь нужно только набраться терпения, — улыбнулся Шен и тут до него дошло:

— Ты можешь помочь мне прибраться, если хочешь.

Ал в один укус доел рулет и кивнул.

Пока булочки доходили на пару, они с Шеном составили гору посуду возле тазов и бочки с водой. Шен мыл ее в мыльной воде, а Ал обмывал в чистой и ставил сушиться. Задумавшись, Шен пробормотал:

— Может, и Муан еще не спит.

Подозрение в груди Ала окрепло. Он поверить не мог, что его прекрасный учитель будет так стараться для удовлетворения прихотей желудка старейшины пика Славы, но и другого объяснения его странному поведению найти не мог. Может, Шен чувствует себя обязанным ему? Что мог наговорить мастер Муан? Может, заявил, что Шен выжил благодаря его помощи? Или о том, что заботился о нем все это время? Какой вздор!

И какая низость — требовать от раненного человека таких усилий ради удовлетворения своих прихотей! У Ала челюсти свело от злости. Он случайно выронил тарелку, и она звучно ударилась о каменный пол.

— Придется перемывать, — вздохнул Шен и подцепил ее кончиками пальцев.

Его спокойствие выводило Ала из себя.

Через какое-то время вся утварь была перемыта, и Шен задумчиво посмотрел на грязную воду.

— Не, еще и с этим разбираться выше моих сил, — решил он.

Ал услышал в этих словах подтверждение тому, что Шен очень устал. Тот тем временем подошел к кастрюле и поднял крышку. Некоторые булочки прилипли к крышке и поднялись вместе с ней, Шен аккуратно сковырнул их обратно. Судя по виду, булочки уже достаточно пропеклись.

— Учитель, давайте я вам помогу! — воскликнул Ал и бросился к нему.

— Не нужно, я справляюсь.

— Я помогу! — словно не услышал Ал.

Шен одновременно поднял оба дуршлага, собираясь переставить их на стол, чтобы переложить с них булочки, а Ал внезапно вцепился в ручки, таща на себя.

— Да что ты делаешь? — недоуменно воскликнул Шен.

Ал вырвал дуршлаги из его рук, но в тот момент, когда сделал это, резко взмахнул ими, словно поддавшись инерции, и все булочки взмыли в воздух, а затем рассыпались по каменному полу. Шен взмахнул рукой, но было слишком поздно, чтобы словить их. Этот пол, на котором Шен топтался всю ночь, был недостаточно чистым, чтобы можно было собрать булочки обратно.

Эти неказистые неровные булочки, круглые или овальные, разлетелись по полу, некоторые треснули и из них показалась душистая мясная сердцевина и вылился сок. Шен застыл на месте.

— Учитель, простите! — воскликнул Ал. — Это все моя вина! Этот неуклюжий ученик заслуживает наказания! Я немедленно сделаю еще булочек, я хорошо умею их готовить! Не волнуйтесь!

Это ведь была мелочь, какие-то булочки. Но Шен так расстроился, что с трудом сдержался, чтобы не заорать на Ала.

— Я сделаю для вас булочек! Учитель, пожалуйста, не переживайте!

Шен все так же стоял и смотрел на пол. В руке у него, скрытая рукавом, была единственная булочка, которую он успел словить.

— Ничего страшного, — произнес он. — Не нужно готовить, это ни к чему. — Он посмотрел на Ала. — Приберешь здесь все?

— Конечно, учитель! Простите, учитель! — неистово качая в поклоне головой, воскликнул тот.

Этот поклон хорошо скрывал удовлетворение в глазах ученика.

— Тогда я пойду.

— Хорошо отдохните, учитель!

Когда Шен вышел из кухни, Ал собирался было смести все булочки и выкинуть в ведро, но остановился и, прежде чем сделать это, нашел наименее грязную и откусил чистый бочок.

Это была самая невкусная паровая булочка с мясом в его жизни. Ал выплюнул и с досадой подумал, что стоило позволить Шену накормить ими мастера Муана, чтобы тот сдох.

Шен вышел из кухни и посмотрел на паровую булочку. Одна-единственная, теперь она была настоящим сокровищем, которое он хотел вручить Муану в награду за тяжкие труды. Ведь в конце концов реально странно, что он все еще терпит его даже после всего, что узнал о нем.